«Я не давал товарищам советов, - в свое время пел В.Высоцкий, - но знаю я, разбой у них в чести…». А я знаю, что в чести многих моих коллег по Ассамблее уличные демонстрации. Наверное, и мне неудобно давать советы этим своим товарищам, но как-то обидно за них, да, плюс, я недавно обновил в памяти мысли Гитлера по этому поводу. А ведь он был большой специалист по демонстрациям, может, его советы и сгодятся?
Мне кажется, что многие лидеры, затевая уличные мероприятия, то есть, что-то демонстрируя случайным людям, имеют очень плохие способности к фантазии, а посему не могут себе представить, как это выглядит со стороны – со стороны прохожих, со стороны членов режима в Кремле.
Вот один из вождей Ассамблеи учит: «надо подтвердить для самих себя, что мы, ни в коем случае, не уйдем с улицы. Как шутили полсотни лет назад: «усилья удвоим, надои утроим», а теперь скажем — «протесты утроим»». Вот этот призыв «знатной доярки» напоминает мне древний анекдот, в котором экспериментатор подвешивал к потолку банан и впускал в комнату обезьяну. Та прыгала, прыгала, а достать не могла. Тогда экспериментатор говорил ей: «Думай, Чичи!», - в ответ обезьяна подтаскивала табурет и снимала банан.
Потом ученый подвесил к потолку бутылку водки и пригласил Васю. Вася начал прыгать, прыгать, но достать не может. Экспериментатор и ему говорит: «Думай, Вася, думай!», - а Вася отвечает: «Что тут думать? Прыгать надо!». Вот и многие нынешние революционеры видят цель своей деятельности в том, чтобы выйти на улицу и продемонстрировать…
У меня вопрос – а что вы, собственно, демонстрируете? Думаю, последуют ответы: «Протест против режима!», «Наше несогласие с политикой режима!», «Наше требование, чтобы Путин ушел в отставку!» и т.д. Не спорю, что вам кажется, что вы именно это демонстрируете, но ведь есть не только вы, но и те, кому вы демонстрируете, - те, для кого стараетесь. Почему вас не волнует, как вы со своими протестами выглядите со стороны - в их глазах?
Первое. Кто вы? Кто такие эти ваши, в большей степени, пацаны или глубокие старики, явившиеся на митинг, чтобы кто-то всерьез принимал их мнение по государственным вопросам? И потом, сколько вас собирается? Так ведь вы же еще и стремитесь собраться не в тесном помещении, а на огромных площадях, чтобы ваша жалкая кучка выглядела еще более жалкой. Неужели трудно понять, что при выходе на улицу в таком числе, можно продемонстрировать только одно – свою слабость. И при этом вызвать у свидетелей этакой демонстрации не желание присоединиться к демонстрантам, а чувство жалости к вам, такой жалости, которую вызывают калеки? Лимоновцы, те хоть хулиганский вид принимают, чтобы выглядеть не так унизительно, но итог-то все равно не намного лучше – демонстрация слабости есть демонстрация слабости.
Гитлер, для ясности понимания происходящего, толпу, массы, образно представлял себе в виде женщины, со всеми ее особенностями характера. Напомню, он писал в «Майн Кампф»: «Психика широких масс совершенно невосприимчива к слабому и половинчатому. Душевное восприятие женщины менее доступно аргументам абстрактного разума, чем не поддающимся определeнию инстинктивным стремлениям к дополняющей ее силе. Женщина гораздо охотнее покорится сильному, чем сама станет покорять себе слабого».
Если говорить не так поэтично, то люди примыкают к сильным - к большой толпе. Поскольку большая толпа в глазах людей это символ правоты («не могут же ошибаться все!»). И люди не склонны примыкать к слабым, малочисленным, поскольку в их глазах малочисленность является следствием неправоты («если все не хотят примыкать к этим людям, то почему я должен примкнуть, даже если они и говорят что-то, что кажется правильным, ведь я могу и ошибаться!»).
Представьте, что 100 человек набились в тесный зал, тогда случайный свидетель восхитится: «Смотри сколько их – в зале продохнуть невозможно!».И эти же 100 человек выйдут на огромную площадь возле станции метро, из которой ежеминутно выходит в десятки раз больше людей, равнодушно проходящих мимо. Тут и орать можно, и флагами махать, и на памятники залазить, и с ментами драться, а итог будет один – ничего, кроме жалости и презрения такая демонстрация у зрителей не вызовет.
Насколько сложен вывод – политики не имеют права демонстрировать малочисленность своих организаций – это убийственно для этих организаций с точки зрения их общественного авторитета!! До тех пор, пока Гитлер не мог вывести на улицы нацистов в числе нескольких тысяч человек, они собирались исключительно в закрытых помещениях, чаще всего – в пивных. И это имело вид не показа численности партии, а дискуссии, в которой, как вы понимаете, в отличие от демонстрации или митинга, все члены партии не обязаны участвовать, поскольку нужно и место для просто зрителей.
Вот пришел в пивную Гитлер, а с ним три десятка человек, и поди знай – это вся нацистская партия или только вождь с охраной? А у нас в некоторых партиях от силы десяток человек, а норовят для митинга заказать самую большую площадь в центре Москвы… Ну, как это понять? Как политическую мудрость и самый большой политический опыт?
Теперь, как выглядят эти митинги со стороны режима. Надо учитывать, что у режима есть военизированные части для борьбы с народными возмущениями – ОМОН, а в месте с ОМОНом, есть и проблемы – ОМОН надо обучать не только индивидуальному бою, но и оперативным действиям, то есть, быстрому передвижению подразделений по Москве и захвату ключевых мест.
Если проводить учения просто так, то, видя толпы тренирующихся ОМОНовцев, народ поймет, что режим в Кремле боится народа, поскольку готовит против народа войска. Это не на пользу режиму.
Второе, каждого ОМОНовца необходимо опустить – заставить его бить слабых – женщин, стариков, чтобы воспитать настоящих отморозков-негодяев. А как это сделать? Не прохожих же их выводить избивать.
Нужно опустить сволочей-судей, дав им совершить преступление в виде вынесения заведомо неправосудных решений по указанию начальства. Как это сделать?
И тут на помощь режиму приходят наши революционеры со своими карикатурными протестами. В результате режим вполне обоснованно вытаскивает из казарм на улицы ОМОН и тренирует его, ментов и судей в избиениях и арестах в преддверии стихийных народных протестов, ожидаемых в связи с развитием кризиса. Идиллия.
Значит ли это, что, до своей определенной численности, партии вообще ничего не могут демонстрировать? Нет, не значит. Гитлер ведь в пивных в своих речах демонстрировал коммунистам и будущим членам партии силу своего ума. И поскольку у наших оппозиционных партий физической силы нет, то они обязаны демонстрировать только силу ума, в том числе и на улицах.
Спросим, что дают протесты против режима такой карикатурной численностью? Только возможность Путину заявлять, что и у нас, как в Европах, – демократия-с! А почему взамен протестов не демонстрировать поддержку Медведеву? Ведь в этом случае малочисленность не будет иметь значения!
Вот прошли во Владивостоке протесты против пошлин на подержанные импортные автомашины. Пошлины подняты с официальной целью поддержать отечественного производителя. Но ведь это святое дело любого патриота! Как не поддержать Медведева? Оппозиции надо было заказать митинг в поддержку президента Медведева и отечественного производителя, как бы мэрия отказала? Да и отказала бы в одном месте, годилось бы любое другое рядом с оживленной магистралью. Выйти с лозунгами: «Поддерживаем президента и отечественного производителя! Медведева – на «Волгу», Путина - на «Жигули», депутатов и чиновников - на «Оку»!». Можно и подписи собирать под обращением к Медведеву – забрать у чиновников все импортные автомобили и передать их для перепродажи владивостокским коммерсантам по ценам японского рынка. Тем бы несколько лет хватило торговать. Автомобилисты, проезжающие мимо, оценили бы такие лозунги и запомнили бы раскраску знамен.
Главное же то, что зрители четко понимают, что для протеста выводятся все члены организации, а для подобных акций – нет. И осталось бы только впечатление от силы ума этой организации. А режим дает массу поводов для своей «поддержки». Чего стоит один закон о борьбе с экстремизмом!
Поясню, по этому закону экстремизмом является и насильственное изменение конституционного строя. Как же не поддержать Медведева в его борьбе с экстремизмом: «Да здравствует Медведев и его борьба с экстремизмом – под суд прокуроров и судей насильственно изменивших конституционны строй и лишивших Россию свободы слова!». «Прокуроров и судей на нары по 144-й». (Статья 144 УК РФ это наказание за воспрепятствование законной деятельности журналистов).
Насколько пресса России замалчивала бы такие митинги в свою поддержку? Так, что же делать – думать или, все же, надежнее прыгать?
|
|
