Спихивать все на 70 лет коммунистической власти нельзя. Проблема была еще до нее. Как ее решать?
То и дело слышишь: народ русский сегодня вял и пассивен потому, что его мордовали коммунисты. Мол, самые лучшие либо уехали в эмиграцию, либо сгинули в войнах и репрессиях. Когда уничтожались самые смелые, энергичные и мыслящие, отличавшиеся от покорной нерассуждающей серятинки. Отсюда делается вывод: в нынешней РФ клептократия оттого и безнаказанна, что народные массы – это «стерилизованная» в СССР биомасса, приученная к бессловесному повиновению. Так пишут, например, в «Спутнике и погроме», ностальгируя по такой белой и пушистой Российской империи.
Внешне – логично. Но историей это не подтверждается. Дело в том, что те же самые пороки были свойственны русским досоветского периода.
ПРИМЕРЫ ИЗ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ – 1918 ГОД И НЕМНОГО ПОЗЖЕ
Август 1918 года. Части Народной армии под командованием полковника Каппеля выбили красных из Сызрани. Из воспоминаний мичмана белой речной флотилии Генриха Мейрера «Война на Волге». Похороны погибших.
«…На похороны собралась довольно большая толпа сызранцев, к которым после погребения мичман М. обратился с призывом присоединиться к Народной армии и общими усилиями сбросить с России красное иго. Недоверчиво смотрела на молодого офицера немая толпа. Тупые лица как бы хотели сказать: «Пой, пой, малец, но нас не проведешь! Еще неизвестно, чья сторона возьмет верх». Когда толпа разошлась, подошли двое или трое из молодых и, оглядываясь и как будто стыдясь, попросились записаться в армию. Вот и все… Удивляться, что мы проиграли Гражданскую войну, не приходится. Наша покорность – вот что помогло большевикам.
Казалось бы, что простое чувство самосохранения должно было подсказать русскому офицерству и интеллигенции необходимость объединения для борьбы с красными. Ведь каждый их них знал о расстрелах, но какая-то пассивность охватила огромное большинство, в результате чего, поодиночке, уничтожались лучшие силы страны. Выработалась какая-то особая животная психология сидеть смирно – «авось до меня и не дойдет». А в то время, в начале Гражданской войны, когда красные еще не были организованы, одни офицеры, соединившись, могли бы свободно пройти поперек всей России и задушить «гидру» в Москве…»
Цитирую здесь и далее по интереснейшей книге Александра Широкорада «Великая речная война». Хотите продолжения? Вот белые берут Казань чуть позже Сызрани, их встречают цветами, как освободителей от ужасов большевизма. И что?
«…В Казани повторилось то же явление, что в Сызрани, в Симбирске и других городах, - волонтеров в Народную армию почти не было, а между тем, когда Каппель прибыл в Казань, все жители жаловались на красных, которые перед уходом расстреляли множество офицеров и интеллигенции…» - вспоминал Генрих Майрер.
Хотите еще? Итак, Север. Мурманск и Архангельск. Те земли, где в начале ХХ века жили такие живые и энергичные поморы, чистый тип ариев-славян, где крепостного права не было. В 1918 году в Мурманске и Архангельске стояли британские войска, охраняя тамошние склады, набитые оружием и снаряжением, от захвата их немцами. При поддержке своего флота. Но даже там белое движение не могло набрать добровольцев в свои армии. Пишет британец Генри Ньюболт.
«…Русский народ не выказывал желания помогать самому себе. Большинство относилось к собственной участи фаталистически, с готовностью примириться с тем, что случится, не желая сделать ничего, чтобы повлиять на ход текущих событий. Мурманский край, населенный не очень густо, дал всего 360 добровольцев, но даже в Архангельском районе с гораздо более плотным населением изъявило желание вступить в армию лишь 1900 человек. Карелы не отказывались защищать свою территорию против вторжения финнов и немцев, но не хотели воевать нигде за ее пределами. Что же касается русских, то представлялось сомнительным, чтобы они без поддержки союзных войск стали бы драться где бы то ни было».
Август 1919 года, снова Север. Англичане готовятся к уходу из России и потихоньку снимают свои части с фронта. Как пишет А.Широкорад, белое командование пыталось залатать дыры своими формированиями, состоявшими как из добровольцев, так и насильно мобилизованных жителей северных областей. Генерал Миллер начал вербовку добровольцев среди русских эмигрантов в Париже, обещая большие деньги за службу. Но желающих не нашлось.
Закроем книгу Широкорада. Откроем воспоминания генерала Деникина. Перенесемся на казачий, благодатный Юг России.
Вы ужаснетесь тому, какие взяточничество, казнокрадство, дикое мошенничество на армейских подрядах правили бал на территории, освобожденной белыми от красных. Но особенно Деникин возмущается тем, как представители высшего общества Юга России – заводчики и капиталисты – уговаривали его правительство взять у англичан и французов кредиты под залог тех предприятий, которые остались на советской территории и которые еще предстояло отвоевать (дело было в 1919 году). Но для чего они жаждали взять займы? Да на личное потребление! На то, чтобы лакать шампанское и жрать в ресторанах.
«…Это означало принять на государственное содержание класс крупной буржуазии, в то время как нищая казна не могла обеспечить инвалидов, вдов, семьи воинов и чиновников…» - писал генерал (А.Деникин. «Поход на Москву» - Москва, «АСТ», 2003 г., с. 495)
Немудрено, что с такой «элитой» белые проиграли красным.
Что вы говорите? В Сибири, где жили истинные русские, было иначе?
То, что творилось на Юге у Деникина, повторялось и в Сибири у Колчака. Вот свидетельство очевидца насчет 1919 года среди колчаковцев: «20 июля прошлого года Гений победы отлетел от нас. Мы отступаем… Вместе с делегацией омского «общественного блока» сижу против адмирала в большой столовой домика у Иртыша. Идет оживленная, несколько взволнованная беседа на больные темы дня – о развале на фронте и в тылу, о пороках управления, о безобразиях местных властей, об изъянах строительства армий…
Адмирал подробно останавливается на вопросе об администрации:
- Скажу вам откровенно, я прямо поражаюсь отсутствию у нас порядочных людей. То же самое и у Деникина – я недавно получил от него письмо… То же и у большевиков. Это – общее явление русское: нет людей. Худшие враги правительства – его собственные агенты. У большевиков на это есть чрезвычайка. Но не можем же мы им подражать – мы идем под флагом закона, права… Я фактически могу расстрелять виновного агента власти, но я отдаю его под суд, и дело затягивается. Пусть общество поможет. Дайте, дайте мне людей!» - вспоминает Николай Устрялов.
Но общество – остаток социума николаевской России – давало Колчаку либо болтунов бесполезных, либо воров.
«Каждый честолюбивый министр, как мы это видели в Омске, безнаказанно творил свою политику, маленькие атаманы чинили суд и расправу, пороли, жгли, облагали население поборами на свой личный страх, оставаясь безнаказанными!» - писал в своих мемуарах колчаковец, генерал Болдырев. А Деникин вспоминает, как в тылу его армии, истекавшей кровью в борьбе с красными, тысячи здоровых тунеядцев наполняли кабаки, собрания, улицы и даже правительственные учреждения.
Итак, перед нами несколько моментальных исторических «фотоснимков» по состоянию на 1918-1920 годы. Мы видим русских, которые еще не знали ни коммунистической пропаганды, ни борьбы с православием, ни репрессий, ни коллективизации. Еще не погибли в огне Великой Отечественной миллионы самых храбрых и честных.
Но уже тогда русские страдают вялостью, пассивностью и воровством. Причем пример «химически чистый»: они столкнулись с красными, которые действительно несли с собой и голод, и огни чрезвычаек, и расстрелы, и заложничество. И что? А, как говорят в Одессе – а ничто!
ДАВНЯЯ БОЛЕЗНЬ
Надо честно признаться: попытка создания советского (а вернее – русского советского) человека стала ответом на разложение нации при поздних Романовых. И нечего презрительно говорить – «хомо советикус»! «Хомо православикус» оказался несостоятельным. Православие в его никонианской, казенно-государственной версии оказалось позолоченной пустотой. Романовская поповщина не спасла от господства низшей расы воров и приспособленцев, от клептократии, от гниения «элиты». Отстояв молебны и крестя лбы, русские вельможи и богачи после воровали и грабили собственную страну, не боясь никакого Бога. Церковь не смогла предотвратить и нарастающего раскола нации. К 1917 году русские разделились не только на два народа («элиту», ведшую себя как грабители-колонизаторы в чужой земле и на всех остальных), но и на множество «поднародов», готовых резать и убивать друг друга. Казаки, кулаки, бедное крестьянство, промышленные рабочие, интеллигенция – вот на кого разделилась нация, причем трещины раскола пролегли и по политическому принципу. Крах русских как единого народа начался еще до революции.
Ей-богу, смешно слушать нынешних ультранационалистов, твердящих о том, что русские не стали защищать сначала Российскую империю, а потом и СССР потому, что это были имперские государства, а не их «родные», национальные. А вот если бы, мол, была чисто русская Россия…
Бред собачий! Русские раскололись к 1917 и к 1991 годам, прекратив свое существование как единая нация. Они были деморализованы и тогда, и сейчас. Они вообще ничего не станут защищать: ни империю, ни «нацгосударство». Они вообще не хотят ради чего-то напрягаться.
Максим Калашников мог бы привести примеры самого свинского поведения русской верхушки и из времен Первой мировой, в 1914-1917 годах. Но стоит ли?
Укропитеки говорят: «Да это москали. А вот у нас на Украине!»
На Украине в 1918-1920 годах был кошмар из множества банд, грабивших все и вся. Никто за Великую Украину не собирался сражаться. Как пишет А.Широкорад, основная часть селянства (80% населения) смотрело на каждую смену власти как на возможность пограбить железнодорожное хозяйство, речные порты, заводы и мастерские, склады. На Украине образовались крупные банды. Такие, как атамана Струка в Чернобыле или Зеленого в районе Триполья. Про махновщину вообще молчу.
Мы – один народ, и малороссы-украинцы – часть его.
Почему мы оказались в таком состоянии? Думаю, что поблагодарить нужно крепостническую династию Романовых, которая уничтожила к концу XVII века остатки местного самоуправления и превратила русских в послушных исполнителей воли больших и малых начальников, поставленных сверху. Поэтому в начале ХХ века русские оказались массой вороватых, пассивных и безответственных особей. А отнюдь не людьми с высокими гражданскими качествами, способными к самоорганизации.
Можно до потери сознания считать число евреев и латышей в руководящих органах компартии, органов госбезопасности и внутренних дел. А вы чего хотели при таком состоянии русских? Любое сплоченное меньшинство будет править русскими, и большевики это отлично поняли. Они и опирались на такие меньшинства.
Правда, они пытались создать новый, волевой народ – советский. Но у них не получилось. В Советском Союзе уже при Сталине стали проступать черты романовского порядка. Хотя красным и удалось придать народу волю и энергию в Великой Войне.
Нынешняя РФ воплощает в себе самые худшие черты и СССР, и романовской России. Здесь все доведено до гротеска, в том числе – и наплевательское отношение власти к русским, и ее ставка на меньшинства, на этнократии. Да и черты русской национальной болезни доведены до крайности. А Украина, в свою очередь, воплощает самые худшие черты 1918-1920 годов. Она стала страной всевластия «нового шляхетства» и новой атаманщины.
Вот убеждение Максима Калашникова: и РФ, и Украина, и, увы, Белоруссия – это три хосписа-умиральни, а затем – и три склепа для русских. Везде наш народ угасает, стареет и постепенно отходит в небытие. Везде все больше стариков и все меньше молодых. Везде правит беззастенчивое и циничное начальство, превращая подвластных в тупое и квелое стадо. Везде идет подавление самых пассионарных, везде культивируется рабская покорность начальству, лицемерие, угодничество, бесхребетность и конформизм. Постсоветские русские государственности окончательно делают из нас баранье стадо. В идеале мы все в этих трех недогосударствах должны стать клиентами начальников-паханов, полностью от них зависимыми и получающими свои пайки от их «щедрот». Отсюда – сырьевизация и монополизация в экономике, уничтожение малого и среднего предпринимательства, нежелание власти развивать сложную промышленность, фактическое уничтожение образования.
КАК ЭТО ИЗЛЕЧИТЬ? ЕЩЕ РАЗ О ФУТУРОПОЛИСАХ
Стенать по этому поводу не желаю. Мне интереснее найти выход из ситуации. Как нам создать новый русский народ?
Мне очевидно, что после краха нынешней, тупиковой системы потребуется достаточно жесткая, проектная дитатура. Диктатура-демиург нового народа. Но диктатура своеобразная: опирающаяся не на чиновничий аппарат (как при красных и при ВВП), а на сильнейшее местное самоуправление.
Не зря моя мечта – футурополисы, новые города с домами на одну семью. Они ведь должны быть не только сгустками всевозможных научно-технических новаций и самой передовой техники. Футурополисы – это не только быстровозводимые дома, новая энергетика, личная авиация и трассы скоростного наземного транспорта, не только «закрывающие» технологии во всем. Футурополис – это еще и самоуправление, гражданское общество.
Именно самоуправление сделает из вялой и безответственной массы граждан, исполненных и воли, и ума, и энергии. Людей, которые умеют строить свою жизнь, разбираться в экономике и бюджете, изничтожать воровство и контролировать выбранное начальство. А также – вести свое Дело. Футурополисы должны стать центрами Нейромира – власти новых Советов.
Именно в футурополисах и должна родиться новая нация. С чем бы это сравнить? Много веков русские жили как послушные исполнители воли начальства, как его рабы. Если сравнить народ с телом человека, то это – некий аналог долгого пребывания в невесомости. Ведь не секрет, что в невесомости наш организм словно стареет. Мы худеем, ноги от бездействия слабеют. Тело дряхлеет, будто от долгого лежания в постели. Сердце работает с меньшей нагрузкой – ведь кровь в невесомости гнать по сосудам легче. Мышцы, мало работая, атрофируются. (С.П.Уманский. «Космонавтика сегодня и завтра» - Москва, «Просвещение», 1986 г., с. 21).
Чтобы люди на орбитальных станциях не превращались в живые развалины, советские ученые создали специальные костюмы – «Пингвин» и «Чибис». Первый со вшитыми в ткань резиновыми шнурами заставляет тело человека преодолевать сопротивление – и тем спасает мышцы от атрофии. А «Чибис» - это вакуумные штаны. С их помощью кровь отливает в нижнюю часть тела, и сердцу нужно трудиться, чтобы ее перекачивать.
Так вот, футурополисы – это и «Пингвин», и «Чибис», надеваемые на народ. Чтобы он окончательно не превратился в нежизнеспособных особей в скученных городах.
Что делать с теми, кто остался жить в привычных городах? Там нужно тоже создавать полноценное самоуправление, вести конкурентные выборы.
Ну, а диктатура возрождения и будет опираться на такие самоуправляемые футурополисы, города и поселки. Оставляя им нужную долю налогов для полноценного функционирования. Центру – половина доходов (у Центра – огромные и сложные задачи), регионам – 20%, а 30% - самоуправлениям. Сырьевая рента практически полностью централизуется: недра принадлежат всем, они – не местечковая собственность. Как и эмиссионный доход.
Все прочие налоги не должны разделяться на федеральные, региональные и муниципальные. Каждый налог после сбора расщепляется и делится между тремя уровнями власти. Тем самым мы избежим сепаратизма и «местничества», но зато побудим самоуправление всячески развивать у себя промышленность, агрохозяйство, транспорт, сферу услуг, торговлю и предпринимательство. Чем зажиточнее и самостоятельнее люди – тем больше доходы государства.
Думаю, что только так можно создать новый, волевой и жизнеспособный народ. Нацию граждан, а не подленьких подданных.
Революция в РФ неизбежна. К ней ведет нарастающий крах в экономике и в государственном управлении. Но нужно сделать эту революцию прорывом именно к такой реальности.
От редакции: Мы предупреждали Максима Калашникова, что оказавшись в одной компании с господами типа Просвирнина, ему придется не только говорить с ними, но и говорить с ними на их языке и в их круге понятий.
По большому-то счету писатель и публицист Максим Калашников мог бы и не обращать внимания на разный бред, ну не спорить же всерьез со сторонниками теории жидорептилоидов, например? Но политик Максим Калашников, связанный определенными отношениями со своими политическими соратниками - вынужден. А это плохо. Снижает уровень, совсем как в рассказе Шукшина "Срезал".
Вот срежет Просвирнин историка и философа Калашникова, как пить дать срежет...
Скажем, можно ли, называя себя русским националистом и апеллируя непосредственно к русскому народу, подходить к этому народу с мерками племенного стада? Просвирнин может, ему запросто, а вот Калашников или Стрелков?
Можно ли требовать оправданий за 70 лет советской истории, ставшей по сути пиком для всей русской цивилизации, поднявшей ее на планетарный уровень? Просвирнину, как он есть никто, ничто и звать никак - можно, и у него найдутся последователи, из числа тех, кому собственную никчемность и ничтожность легко оправдать вымышленным злодейством предков. Почему я не летаю в космос, не покоряю Енисей, не выигрываю великих битв и даже в области балета на меня грустно смотреть? А во всем виноваты жидобольшевики, которые извели под корень...
Но Максиму Калашникову прилично ли вступать в подобный спор, доказывать, что, мол, русский народ и раньше был говном, при царе, а при советской власти из этого говна конфета тоже не получилась?
Это, между прочим, про тот самый народ, который в 1917 году совершил самую великую революцию в истории человечества. Народ Толстого и Чехова, Блока и Маяковского, Менделеева и Вернадского...
Ах да, в ходе гражданской войны миллион "лучших" вынуждены были покинуть... Но ведь сто миллионов осталось! И среди них и Блок, и Маяковский, и Вернадский, а также Луначарский, Семашко, Цюрупа, Королев, Туполев, Покрышкин, Брусилов... Да не счесть! И, кстати, большая часть уехавших - вернулась.
А что же те "лучшие люди", что остались в эмиграции? Через одно поколение они уже растворились без следа в других культурах, ассимилировались. Они не смогли стать ведущей силой ни в Китае, ни в Югославии, ни в Польше, ни в Прибалтике... И остатки этих беглецов при первой же возможности влились в стройные ряды СС и вермахта во время войны с русским народом - войны на уничтожение, напомню, из 25 миллионов погибших в ту войну больше половины - это мирное население.
Ах да, есть один пример победы "белой идеи" в одной отдельно взятой стране - это Парагвай! Всем русским националистам равняться на Парагвай! Вот он пример и образец. Если не считать, конечно, германского нацизма, идейной предшественницей которого как раз и стала "белая идея".
И вот мы, советские люди, должны, оказывается, оправдываться. Да перед кем? Верно тут только одно - наши предки не опускались до подобных дискуссий, у них был более весомый аргумент - петля во внутреннем дворе Лефортовской тюрьмы. И для Власова, и для Краснова, и для других прочих. Вот это, кстати, очень по-арийски...
Анатолий Баранов
|
|
