За всю более чем вековую историю кинематографа кинофестивали отменялись только из-за серьёзных катаклизмов - мировых и гражданских войн, революций, восстаний. Пандемийный 2020-й обогатил нас уникальным опытом - как сохранить фестивальное движение в условиях планетарного паралича, изоляции и самоизоляции, при минимуме социальных коммуникаций и необходимости соблюдения карантинных ограничений. Любой международный кинофестиваль - плод усилий и совместного творчества огромных интернациональных коллективов, коронавирус нанес им сокрушительный удар и одновременно испытал на прочность.
О том, как пострадало мировое кино в пандемию - и кинопроизводство, и кинопрокат, и кинофорумы - сегодня можно уже рассуждать постфактум, подводя итоги и подсчитывая убытки. Не будем повторять банальности о нереализованных творческих планах, неснятых фильмах и несыгранных ролях, схлопывании фестивального движения, падении рынка, многомиллиардных убытках; посмотрим, как с эпидемией справилась кинематографическая Россия, по сравнению с сотнями стран мира оказавшаяся отнюдь не в худшем положении и встретившая всемирную заразу пусть и с занавешенным маской, но открытым лицом.
Невзирая на отмену, перевод в онлайн-формат или перенос большинства международных кинофестивалей на более поздние сроки, весь 2020-й в нашей стране шёл пир кинематографического духа - прошли все главные кинофестивали, недели странового и национального кино, присуждены и вручены все основные кинопремии. Пробежимся лишь по самым ярким зрительским впечатлениям российского киногода - тем кинособытиям, которые прошли живьём, в очной форме. О небывалом взлёте онлайн-просмотров, домашних кинотеатров, видео-платформ пусть рассуждают маркетологи, а для нас кинофестиваль - исключительно то, что происходит в кинозалах, а не на мониторе.
Первым масштабным кинофорумом года в Москве, ещё до наступления ковидного безумия, стал кинофестиваль Москино, открывшийся фильмом Греты Гервиг "Маленькие женщины" (экранизацией одноименного романа Луизы Мэй Олкотт). Неделю в кинотеатре "Космос" показывали лучшие фильмы 2019 года, включая возрождённую к жизни документальную хронику Дзиги Вертова "Годовщина революции", по крупицам собранную в архивах Николаем Изволовым. В отличие от предыдущего фестиваля, где царила румынская новая волна, последний (в наступившем 2021-м фестиваль Москино, увы, пал жертвой карантинных ограничений - его фирменным знаком и преимуществом были бесплатные кинопоказы, подразумевающие забитые битком залы) имел отчётливый азиатский крен - много корейцев, японцев и Апичатпонга Верасетакула.
Начало марта, когда планета только вползала в эпидемию, но фестивальный график ещё по инерции соблюдался, отметилось кинофестивалем "Из Венеции в Москву", составленным из итальянских киноработ с последнего венецианского кинофорума. Границы ещё были открыты, итальянские кинематографисты приехали представлять свои работы. В память врезался новый фильм киноклассика Марио Мартоне, которого российский зритель полюбил за эпическое полотно «Noi credevamo» («Мы верили») о поражениях и победах гарибальдийского освободительного движения, - "Мэр района Санита" (криминально-этнографическая зарисовка о патриархальных нравах итальянского города, управляемого мафией). Как-то одновременно и грустно, и зловеще прозвучало выступление директора Института итальянской культуры в Москве, которая рассказала, что у неё есть подруга-биолог, которая в 2018 году смогла обнаружить и изолировать коронавирус, но в Италии к ней не прислушались, государство не обратило на её открытие никакого внимания. Раньше модно было гордиться тем, что ты Ленина видел, потом - тем, что у тебя есть автограф Элвиса Пресли, а теперь у каждого уважающего себя человека должен быть знакомый врач, в одиночку победивший коронавирус.
Последним ярким российским региональным кинофорумом, которому посчастливилось «убежать» от эпидемии, был "Дух огня", а вот его «эхо» в Москве уже не получилось сделать полноформатным: - из Ханты-Мансийска привезли всю международную программу кинофестиваля, а вот увидеть вживую испанских, галисийских, португальских, бразильских кинематографистов удалось отнюдь не всех. «Дух огня»-2020 представил целую линейку фильмов испано-португалоязычного мира о незаживающих ранах, оставленных в испанском, португальском и латиноамериканских обществах недавними либо вполне актуальными диктатурами. Настоящий манифест «кино против диктатуры» - колумбийско-бразильская копродукция Николаса Ринкона Гилле «Долина душ» о колумбийских бедняках в стране, разорванной на части войной всех против всех. Канадец Мэттью Рэнкин, режиссёр гротескного, злобно-саркастичного и уничтожающе-сатирического фильма "Двадцатый век" в Ханты-Мансийск прилетел, а в Москву уже забоялся, но благородно выслал на встречу с москвичами своего продюсера, видимо, с более крепким иммунитетом, который посвятил не очень знакомых с канадской историей зрителей в тонкости жизни доминиона на рубеже 19-20 веков и восхождении к власти премьер-министра Маккензи Кинга, после чего смотреть стало ещё смешнее.
«Дух огня» - один из самых стильных и самобытных отечественных кинофорумов, и попытки недоброжелателей закрыть фестиваль из-за демонстрации на нём главного скандала года - «Аутло» Ксении Ратушной - не на шутку встревожили киносообщество. Хочется верить, что борьба за «Дух огня» закончится победой команды фестиваля и зрителей, успевших его полюбить.
На ретроспективу бразильского киноклассика Ивана Кардозу, чудом ухитрившегося просочиться в Москву аккурат перед закрытием границ, пускали строго по паспортам - его фильмы маркируются даже не 18+, а 21+, а чувствительным к откровенно эротическим и эпатажным сценам зрителям советовали остаться дома. Сам Кардозу, отметивший 50-летие творческой деятельности, оказался на редкость витальным стариком - перед показами он носился по кинотеатру на четвереньках, рычал, прыгал на зрителей, кусал за грудь журналисток, пытавшихся взять у него интервью, попутно успевал торговать майками с жутковатыми принтами по мотивам латиноамериканского культа мёртвых и ещё делать пятнадцать разных дел. А вот кино его, конечно, выглядит сборником киноцитат - ощущение, что все когда-либо увидевшие свет Носферату, а также Мурнау, Фриц Ланг, Бунюэль, Хичкок припозднились в дороге и добрались до Бразилии только через полвека. Фильмы Кардозу 70-х и фильмы сегодняшнего дня по технике и киноязыку неотличимы. Бунюэлевщина порой прёт таким стремительным домкратом, что приличней было бы Бунюэля указать в титрах соавтором. Правда, Бунюэль показывал крупным планом глаз в разрезе, а Кардозу - женские гениталии в разрезе.
Летом практически все мировые кинофорумы либо встали на паузу, объявив о переносе сроков, либо были переведены в онлайн-формат. И тем самоотверженней и профессиональней представляется работа команды Международного кинофестиваля документального кино "ДОКер", рискнувшей не только проводить очные кинопоказы, обеспечив аншлаги в главном премьерном кинотеатре страны - «Октябре», но и сумевшей наладить онлайн-общение с создателями буквально каждой представленной на ДОКере киноленты. Репертуарно богатый, географически и тематически широкий и технически безупречный ДОКер-2020, безусловно, вырвал пальму первенства у зимнего Артдокфеста, окукливающегося в мелкотемье и становящегося год от года, увы, всё более местечковым мероприятием. Апогей технического и коммуникационного совершенства команды ДОКера - Q&A с иранской съёмочной группой, прошедший на одном дыхании и преодолевший все границы и препоны: в Иране после очередных народных волнений глушат зум-связь, иранские режиссёры говорят на фарси, мы их слышим, они нас нет, переводчица записывает на бумажке вопросы зрителей и показывает перед экраном, и всё это, не теряя обычного темпоритма обсуждения. Ни единого сбоя, всё работает как часы, пусть это и эрзац-общение, но мы этого практически не замечаем.
Что касается ДОКерного репертуара, то год от года укрепляется тенденция стирания различий между документальным и игровым кино, когда, не прочитав титр, зритель рискует так и не понять, постановочную историю он увидел или реальную. Малгожата Голишевска и Кася Матея из зауряднейшей житейской истории вылепляют очаровательный, многофигурный и многоплановый документальный фильм «Уроки любви», где лирика органично переплетается с эксцентрикой. Целая серия китайских доков о наступлении города на деревню, китайскую урбанизацию и модернизацию и попытках сохранить традиционный уклад жизни ("Исчезающая деревня" (реж. Лю Фэйфанг), "Сделано в Китае" (реж. Марк Чика и Хосе), "Ткачи" (реж. Ван Янг)) - разные режиссёры, разное видение: одни акцентируют внимание на том, что государство прислушивается к пожеланиям граждан, другие, наоборот, доказывают, что коллективная воля подавляет волю индивидуальную; и те, и другие снимают за государственные деньги, это и есть китайский плюрализм. Китайской урбанизации вторит урбанизация румынская - в документальной семейной саге "Акаса, мой дом" (реж. Раду Чорничук) цыганская семья, вольным табором живущая посреди Бухарестской дельты, вынуждена принудительно стать городской. Тема адаптации беженцев - сомалийцев в США ("Принять вызов", реж. Юнис Лау), иранцев в Европе ("Дитя любви", реж. Ева Малвад) - и их лояльности новой Родине преломляется по-разному, в зависимости от того, с чьих позиций высказывается режиссёр, своих ли героев или «принимающей стороны». Главные открытия ДОКера-2020 - собравший полный зал (это в карантинное-то затишье!) и получивший в итоге и Гран-при, и приз зрительских симпатий пропитанный шизофреническим юмором "Безумный Александр" канадца Педро Пиреша (режиссёр был изумлён аншлагу, сказав, что на премьерный показ его картины в Канаде пришло человек пять) и лирико-поэтический оммаж "чёрному Че Геваре" - выдающемуся африканскому революционеру и народному любимцу Тома Санкара "Санкара жив" (реж. Люси Вивер). Драматургически беспомощный и пафосно-слезливый "Город Солнца" Марии Семёновой об общине "виссарионовцев" - обосновавшейся в 1991 году в лесах Красноярского края тоталитарной секте проходимца - "живого воплощения Христа» запомнился исключительно из-за забавного совпадения - буквально через месяц после московской премьеры докфильма «живой Христос» был арестован, а «город Солнца» разогнан.
С начала осени как будто пробка вылетела из туго запаянного горлышка - в Москве нескончаемая вереница международных и отечественных кинофестивалей, недель странового кино, спецпоказов: параллельно друг другу, вперехлёст идут фестивали австрийского, венгерского, балтийского, узбекского, итальянского, ирландского, израильского, датского, немецкого кино, в октябре вступает в свои права запоздавший ММКФ, московский синефил, что твой буриданов ослик, мечется между кинотеатрами и кинозалами. Звучит парадоксально, но ковид не парализовал, а наоборот, подстегнул московскую киножизнь - ощущение, что фестивальные команды стремятся «надышаться впрок», выложить все свои козыри «как в последний раз», - мало ли, чем вся эта пандемическая история закончится, вдруг мир погибнет, так и не увидев нового Дьёрдя Палфи или Джанни Амелио.
Каждый страновой кинофестиваль запоминается чем-то своим. Проходившая в Третьяковке Неделя балтийского кино, например, подарила нам шедевральную "Nova Lithuania" ("Новую Литву") Каролиса Каупиниса - изумительную черно-белую стилизацию под 1930-40-е, высмеивающую литовскую интеллигенцию, судорожно искавшую для Литвы альтернативу гитлеровскому завоеванию в виде арендованного океанического острова, куда уместятся все литовцы, которые в реальной жизни вполне себе разместились на просторах СССР, в очередной раз доказав оторванность интеллигенции от жизни.
VII Российско-итальянский кинофестиваль RIFF войдет в историю, безусловно, благодаря его победителям - биографическо-философскому размышлению о последнем годе жизни бывшего премьер-министра Италии, лидера итальянских социалистов Беттино Кракси («Хаммамет» 76-летнего итальянского классика Джанни Амелио) и пронзительной драме о всепобеждающей силе мечты «Полет за мечтой» Антонио Падована с блестящим актёрским дуэтом Джузеппе Баттистона и Стефано Фрези. Хочется, как в добрые советские времена, со страниц газеты обратиться к прокатчикам - обратите внимание на эти два шедевра, они бы очень украсили российский кинопрокат, до которого из итальянского кино почему-то в последнее время добираются лишь третьеразрядные пустенькие комедии, и отечественный зритель пребывает в заблуждении - мол, итальянское кино умерло, и со времени смерти Феллини никто ничего не снимал.
6-й Московский еврейский кинофестиваль, открывшийся провокационно-неполиткорректным «Кроликом Джоджо» новозеландца и одновременно галахического еврея Тайки Вайтити, помимо традиционных всесторонних киноисследований Холокоста порадовал суперактуальным документальным расследованием пишущего для израильской газеты «Гаарец» журналиста Шая Фогельмана «В погоне за Иешуа» - о том, как израильское государство делает вид, что ищет, а на самом деле покрывает ударившегося в бега израильтянина, обвинённого в убийстве палестинского таксиста.
12-й фестиваль датского кино Danish Wave нам запомнится снятой со звериной серьёзностью апологетической историей Генрика Кауфманна, посла Дании в США в годы второй мировой войны, который, оказывается, единолично спас Европу от фашистского завоевания (мы-то по наивности полагали, что это Красной Армии Советского Союза мы обязаны избавлением от гитлеровских орд, но Кристине Росендаль, режиссёру фильма «Наш человек в Америке», виднее).
Фестиваль немецкого кино был замечателен стильным чёрно-белым криминальным нуаром Кристофа Гэмпла «Человек из Бейрута», нервно-психологической драмой «Прослушивание» Ины Вайссе о воспитании таланта женщиной, вступающей в постбальзаковский возраст и трескуче-пафосной, но при этом пустой и прямолинейной, как палка, апологетической документальной агиткой «Форум» Маркуса Феттера об основателе Давосского экономического форума Клаусе Швабе и о том, как мировая элита раскланивается друг другу на кофе-брейках.
А что же коронавирус? В начале пандемии логично было бы предсказывать вал кинофантазий любого жанра, от страшилок до героического эпоса, на тему мировой заразы и борьбы с ней. Но кроме минималистического и по-балтийски сдержанного сериала «Слёборн» Кристиана Алварта и Адолфо Колмерера, лично мне на глаза ничто не попалось. То ли осознание угрозы ещё не овладело деятелями мирового киноискусства, то ли, наоборот, сильна вера в то, что пандемия не оставит значимого отпечатка в жизни планеты, но ничего интересного на тему ковида снято не было, а мировой кинематограф постепенно оправляется от оцепенения и входит в привычный ему ритм жизни. Радует, что российская киножизнь в проклятый 2020-й не только не замерла, но и бурлила оживлённей обычного.
|
|
