Последние времена наступают (с) Нет, это еще не конец света, не конец истории человечества и даже не конец глобальной человеческой цивилизации — той, что родилась в неолите и сделала человека центром и вершиной мироздания. Эта цивилизация, надеюсь, переживет нынешние смутные времена и еще поборется за место под Солнцем с черными силами энтропии.
Последние времена наступают для нашего поколения — тех, кто родился в середине ХХ века, плюс — минус десять лет.
Не подумайте, что я имею в виду завершение физического существования — это дело (чуть не сказал — житейское) нормальное и, при условии правильно прожитой жизни, не такое уж страшное. Как сказано в Библии про Авраама: он «умер в старости доброй, престарелый и насыщенный (жизнью)». Хорошо сказано — умер, насыщенный жизнью!
Но для этого нужно прожить жизнь в полную силу, быть в старости уважаемым аксакалом, окруженным благодарными потомками, видеть плоды рук своих и понимать, что посеянные тобой зерна любви дают хорошие всходы.
А вот умирать в одиночестве, всеми брошенным и презираемым, осознавая, что о твоем бездарном существовании на этой земле будут напоминать разве что, выброшенные стоптанные тапочки — вот это и есть конец света в одной, отдельно взятой судьбе.
А если вместо стоптанных тапочек ты оставляешь наследникам дорогую московскую квартиру, виллу на Лазурном берегу и аппетитный счет в офшорном банке, что — жизнь удалась?
Не факт. Вполне возможно, что наследники передерутся за наследство, родственники спустят состояние на дорогие машины, наркотики и «женщин/мужчин с пониженной социальной ответственностью», а потомки будут стесняться твоей фамилии. И если, покидая этот бренный мир, ты догадываешься о такой перспективе, это тоже — конец света в твоей судьбе.
Ну а что, кроме стоптанных тапочек у большинства, и аппетитных счетов в офшорах (у особо «эффективных менеджеров») оставляет после себя наше поколение?
Предыдущее поколение (я говорю не только о России) — поколение, пережившее войну — оставило нам хотя и довольно жестокий, но удивительно яркий и динамичный мир, со стремительно развивающейся наукой, изощренной культурой, набиравшими силу гуманистическими тенденциями и верой в безграничный социальный прогресс. Да, где-то не хватало свободы, а где-то социальной справедливости, где-то сострадания, а где-то принципиальности, где-то недоедали, а где-то перепивали … Но все, казалось, было в наших руках. И мы, вступая в жизнь, верили, что сделаем этот мир лучше, хотя бы немного, но — лучше.
«Да, уходит наше поколение», незадолго до смерти пропел Визбор, но он-то своим поколением гордился, в отличие от.
А мы, что? Мы стиснув зубы отказываемся уходить. Кстати, именно на этом — на страхе нашего поколения и держится вся нынешняя несвобода.
Конечно, многие из нас, под укоризненными взглядами Греты Тунберг, еще долго будут оставлять свой углеродный след в атмосфере. Но согласитесь, сверстники, 60 +, время работает не на нас. И можно, без спешки, начинать подводить баланс. Глобальный баланс.
Итак, что мы имеем на сегодня, по сравнению со второй половиной ХХ века?
Жестокий мир стал более милосердным? На словах — да. А на деле?
О постсоветском пространстве я уж и не говорю: насилие здесь в почете: в 90-е годы оно было повсеместным и пронизывало все общество, сверху донизу, а сейчас все больше сосредотачивается в руках государства, не становясь от этого менее омерзительным.
Но и по всему миру: локальные войны, терроризм, преступность, столкновения на этнической и религиозной почве, государственные репрессии… А вишенкой на торте — нечто, весьма похожее на репетицию биологической войны. Большой прогресс, ничего не скажешь.
Общество стало более справедливым? Наоборот: уровень социального расслоения в мире растет как никогда быстро.И вот в этом вопросе Россия определенно впереди планеты всей.
Но особенно драматично обстоит дело со свободой личности. Как говорят киношные медики в ситуациях, близких к летальным: «Мы теряем ее»! Лично для меня это — самое большое жизненное разочарование. Потому что в молодости мы остро чувствовал ее дефицит, мечтали о ней, боролись за нее, добились кое-каких успехов… А в итоге — уровень этой вожделенной свободы упал в нашей стране ниже плинтуса кукольного домика. Ситуация значительно хуже, чем была, скажем, в 80-е годы прошлого века. Причем, деградация наблюдается не только по линии политических прав и свобод, но и на чисто бытовом уровне. Ковид ли тому виной, или бюрократический раж чиновников разного уровня, но перспективы т.н. «всенародного концлагеря» просматриваются совершенно отчетливо.
Но весь ужас в том, что, судя по всему, это тенденция носит глобальный характер. И бежать-то, в сущности, уже некуда. И вопрос уже не в том, успеет ли кто-то по классике «добежать до канадской границы», вопрос — стоит ли оно того.
Впрочем, и это еще не самое страшное. Человечество прямо на глазах теряет веру в прогресс, в науку, в собственные силы. Почему — вопрос сложный, многогранный, исчерпывающе на него не ответишь.
Думаю, что главная причина — кризис самой науки, ее отрыв от насущных потребностей человека.
Какое мне дело до успехов астрономии, например, если до сих пор она не способна эффективно предсказать падение крупного метеорита? Какой мне интерес в развитии кибернетики, если на бытовом уровне она оборачивается антигуманной цифровизацией? И, наконец, что мне дают успехи теоретической вирусологии, если на практике она становится инструментом политики?
А уж об общественно-политических дисциплинах, как науке, нынче и говорить неприлично.
После «невидимой руки рынка».
Люди теряют интерес к науке и, самое главное, доверие к ней.
А вслед за этим теряется и вера в прогресс, поскольку она веками держалась на доверии к научным исследованиям.
Следующий шаг — дискредитация рациональных принципов мышления и скатывание в архаизацию.
Прогресс человечества хватает самого себя за хвост и оборачивается регрессом.
И все эти катастрофические процессы (которые я далеко не все перечислил — одна потеря понятия «честь» чего стоит) происходят в течении жизни нашего поколения! Вот почему я говорю о наступлении «последних времен». — у нас остается последний шанс избежать «конца света» в собственной судьбе и не остаться в истории как пример безответственности, слабодушия и расслабленности целого поколения, чьими благими намерениями оказалась выложена дорога в ад.
И если историческое время у нас еще есть, то начинать надо с беспощадного обнажения правды: где, в чем, когда мы повернули в сторону пропасти? Отбросить пустые страхи, опасения и сомнения. И сказать самим себе «последнюю правду последних времен»: нам нечего уже терять — впереди вечность.
Вы спросите, в чем же эта последняя правда?
О, у нее множество лиц. Но сейчас прямо нам в глаза смотрит, может быть, самое печальное из них.
Долго болевшая европейская цивилизация, слухи о скорой смерти которой неоднократно объявлялись преждевременными, похоже, все-таки умерла на рубеже ХХ и ХХI веков. Осталась только ее прекрасная гробница, служащая домом сотням миллионов людей. Мы все — европейцы — там и живем, в одной комнате с истлевающими тапочками европейской культуры. И разлагаемся вместе с ними. И не находим в себе сил даже открыть пошире форточки.
Хотя дышать уже тяжело.
|
|
