Кажется, что политика и архитектура - никак меж собой не связаны, не дружат. Вот Путин размахивает «Мечелом», как былинный герой повергая ворогов (хотя, казалось бы, а чего ищет бизнес, как не выгоды кратчайшим путем?), а вот - стоит новый военторг во всей своей каменной дури. Ну и чего общего?
А общего чрезвычайно много, и чтобы исследовать зарождение архитектурных уродств, всего этого офисного стеклянно-гранитного истуканства, оказалось мало 800-страничной «Поэмы столицы» - будем теперь делать еженедельные репортажи о том, как меняется облик Москвы. Ибо он меняется - и где-то в лучшую сторону. Но это "где-то" нужно поискать - вот этим-то мы и займемся.
Архитектура есть выражение воли господствующего класса - его вкусов, его финансовых интересов, его инвестиций, наконец. Это мы и хлебаем своими глазьями невольно.
Общее у политики и нынешнего строительства - произвол. Путин рушит, размахивая "Мечелом" (как бы во благо России), фондовый рынок, Лужков и Ресин под теми же благими лозунгами рушат архитектурные памятники. И никто этому не удивляется, не сопротивляется. Ну, разве что бутовцы...
Отдали мы на откуп бизнесу столицу - что тут говорить? Отдали единогласно - то есть безгласно. 1991-й так шарахнул, да 1993-й пристукнул, что не до архитектурных излишеств было. И, молча созерцая, как растут исключительно здания банков - именно они были первопроходцами истуканского стиля - шли мы по родным улицам и переулкам. Шел и я на работу в 91-ю школу в 1992-м, лаборантствуя, осенью - и за военторгом на Калининском (он тогда еще так назывался) видел картину, пожалуй, весьма характерную для того взбудораженного, обездоленного момента.
Цыганская семья, словно воронья стая, набросилась на семью иностранцев, или не семью - было их человека два-три. А цыган - десять. И вот за военторгом, уже ближе к Арбатской площади, но не доходя мамонтовского особняка («Дом дружбы») - срывали туристические панамки, да ловко выбивали содержимое из карманов наши цыгане из победителей в холодной войне. Красномордость туристов показывала их англо-саксонское происхождение. И шли они этак степенно от Кремля к Арбату - а тут вдруг этот вихрь. Я скажу честно: прошёл мимо только голову воротя. Потому что был уже каким-то своим левым краешком (глАза, глАза) - на стороне этого destroy-отряда. Было в этом некоторое возмездие - частное, мелкое, мелочное и разбойничье. Но было.
Вполне уже зрелые цыганы-жиганы в советских демисезонных стёганных куртках и коротышки-цыганята поменьше - короткими рывками атаковали мистеров твистеров, а цыганки при этом еще и предлагали погадать на удачу. Те же, высокие, упитанные, уворачивались и возмущались как могли - но некому было им помочь. В том-то и соль момента - всевластный рынок начинал свое опустошающее царствие, и ментов поблизости не было. Вот если бы на Ельцина так набросились или на буржуя какого новообразовавшегося - то спасли б.
Некому было заступиться за поруганный в лице туристов капитализм. Гражданская солидарность? Возможно - если бы рядом оказались идейные стояльцы у Белого дома 1991-го года. Нужно же защищать собственность! Чья бы она ни была, каким бы образом не была заработана... Но победителей ограбили в побежденной стране - и ту картинку я, проходя мимо, запомнил крепко, ощутил её эпохальность в самом начале инцидента.
Да, в 1992-м все домашнее и стенное еще было советским. И тот самый военторг гостеприимно впускал в подземный переход своим боком - где уже сияли, правда, новшества. Вроде смехотворного видеосалона прямо в проходе. Его-то я и миновал минуту назад, перед тем как увидеть воронью атаку на иностранцев. А видеосалон был весьма смешно устроен. Телевизор, показывающий ВХСные фильмы - стоял на прилавке подземного ларька, зрителям же предлагалось, затарившись здесь пивом, сидеть в одном ряду кресел, каким-то чудом переехавших из кинотеатра (а неработало их тогда много - не появились еще нынешние сурраунды). Мимо, между зрителями и экраном «Горизонта» с декодером, проходили обычные посетители подземного перехода, а вот необычные сидели и смотрели благодатное западное «видео», прихлёбывая «Тверское тёмное», первое тёмное пиво... Но вернемся в здание.
Военторг выглядел внутри в 1990-х так же, как и "при проклятом тоталитаризме" - большие отделы, мало покупателей, много военной формы, которую продавали по специальным квитанциям. Как бы в центральном разрезе все отделы по ту сторону лестницы слева-направо были видны... Приятно было пройтись по центральной лестнице - и вообще здание радовало своей дворянской осанкой и изысками модерна, вплетенными в торговое помещение. Но вот пришел черед и этому зданию пасть. Не из-за ветхости, а по прихоти капитала московского - ведь торговое же помещение, так надо усовершенствовать. Хотя, перед тем как начать его демонтаж, все столичные газеты завопили, что на какого-то покупателя упала какая-то балка. Как такие сенсации делаются - мы прекрасно знаем.
Его стали ломать в 2003-м - долго ломали. Закрыли нижний уровень идиотской клеёнкой, на которой были изображены какие-то печки-лавочки, окошки да цветочки на пестрых нарисованных стенах. Прямо как в «Буратино»... Казалось - такое тут и построят вместо памятника архитектуры.
И таких вот нарисованных очагов Папы Карло нам предстала по Москве к концу 1990-х - уйма. Но мы несли мимо них свои судьбы - несли упрямо, понимая, что не до архитектуры сейчас, не до жиру... Я вот этот бег приостановил в 2000-м - борясь с тогда еще только начинавшейся точечной застройкой. Но эта борьба тогда не увенчалась успехом. Однако важна остановка. Что же военторг?
Его сломали. Он утонул в пыли под ковшами экскаваторов, остро, зубасто ползавших по нему, словно стая волков по телу загнанного и растерзанного ими оленя. Стройного оленя. Оленя в стиле "неоконструктивизм" - 1916-го года постройки. Был в том здании и русский патриотизм дореволюционного, модернизированного образца - что выразилось в статуях у входа. Был и модерн сам по себе в отделке - диковинные зверушки восседали на стенах. Верблюды на отдыхе, белки...
Всё это было по-лужковски безжалостно сметено, а на месте исконного (не такого уж по московским меркам старого) здания выросла каменная глянцевитая уродина. И у придурков-архитекторов еще хватило наглости как воспоминание, как постмодернистское нечто, лепить на эти стены как бы былые украшения. Вышел в итоге не круглый, но угловатый идиотизм. Впрочем, судите сами.
Было
Стало
Я специально сфотографировал этого монстра максимально неуклюже - как бы идущего вразвалку на нас, на москвичей.
Находите ли вы тут что-либо общее? Нет. Тупая глыба. Есть характерная особенность истуканской архитектуры - прозрачные купола любят наши воцерковленные буржуи, готовые каждый сантиметр оборудовать под извлечение прибыли. Самое изящное и загадочное из исконного военторга - кубическая башня, напоминающая о родстве с конструктивизмом - исчезла. На ее месте "кумпол" - именно башка какая-то, прозрачная в районе темени.
А для дурачков, что помнят вход в тот, аутентичный военторг - сделали вот какой муляжик.
И вроде похоже, но совсем не то. И учтите, что это лишь фрагмент. Большая часть - тупейший глянцеватый камень и такие же окна.
То есть типичная реставрация по-лужковски. Исконного - ничего. Одно воспоминание, подкрепляемое аляповатыми цитатами.
Что делать с таким "искусством" и кому оно нужно? Конечно же тем, кто нас не спрашивал, что тут строить - это они будут из нас в качестве уже покупателей, а не зрителей, выкачивать деньги за тетрадки детям, за одёжу внукам.
Выходит, что отомстил нам капитализм - тот самый, поруганный цыганской стаей в 1992-м. Самый тот дом, под которым эпизод развернулся - выхолостил. Зачистил до блеска. Собственнические резоны переизмеряли все пространство и сказали - быть так и только так.
Чёрные витязи стали железными, барельефы тоже. Оно и понятно - нет единства фактуры, как было в исходнике. На фоне бурого каменюки только железо будет смотреться... Вот в такой Москве нам и предлагают жить.
Нечаев и Бакунин когда-то призывали полностью разрушить старую архитектуру как напоминание о рабстве и унижении - теперь мне становится ясно, о чем они писали в "Катехизисе революционера".
А мы - продолжаем ходить, наблюдать... Следующая зарисовка будет поблизости - из Знаменского переулка, что у Пушкинского музея.
Материал из цикла:
"Через автомелькание современности переглядываются Киров с Лениным"
|
|
