Ни одна революция не повторяет в точности другую, однако проследить некоторые параллели между ними бывает делом небесполезным. Сравним, к примеру, Февраль 1917 года и нашу нынешнюю "белую" (недо)революцию. Как известно, после Февраля в России возникло двоевластие: с одной стороны, образовалось буржуазное Временное правительство, с другой - рабочие и солдатские Советы.
Сейчас ситуация и непохожая, и (в чём-то) похожая. Главное отличие от февральских дней, конечно, в том, что "царь" не отрёкся, не отправился смиренно под арест, а усидел, хотя в какой-то момент его трон отчаянно трещал и качался. И даже более того: пытается сейчас закручивать гайки, вводит закон "больше трёх не собираться", проводит обыски/аресты/допросы, устами своего пресс-секретаря грозно обещает "размазать печень протестующих по асфальту"...
Ну, а буржуазное Временное правительство? Оно тоже налицо - хотя пока это теневое, оппозиционное правительство. У него имеется несколько имён или псевдонимов - "оргкомитет", вот теперь появилось новейшее самоназвание - "Свободная Россия" (интересно, свободная ОТ КОГО?).
Более того, эволюция нынешнего "оргкомитета" поразительно напоминает эволюцию того, старого Временного правительства 1917 года. Как известно, в первом составе "временных" тон задавали правые либералы - князь Львов (глава правительства), октябрист Гучков, кадет Милюков... Ну, точь-в-точь как Кудрин-Касьянов-Немцов, без стеснения загромоздившие собой трибуну первых "болотных" митингов. Им приходилось слушать свист и улюлюканье части собравшихся, но ведь и их идейным предшественникам в Петрограде приходилось не слаще...
Из речи министра иностранных дел П. Н. Милюкова 2 марта 1917 года перед моряками, солдатами и гражданами: "Я слышу: меня спрашивают: кто вас выбрал? Нас никто не выбирал, ибо, если бы мы стали дожидаться народного избрания, мы не могли бы вырвать власти из рук врага. Пока мы спорили бы о том, кого выбирать, враг успел бы организоваться и победить и вас, и нас. Нас выбрала русская революция! (Шумные, продолжительные аплодисменты)."
Ловкий ответ, нечего сказать. Члены нынешнего пресловутого "оргкомитета" вряд ли сумели бы столь виртуозно объяснить гражданам, почему именно их седалища, безо всяких там "честных выборов" и альтернативных голосований, заполнили собой этот р-р-революционный орган...
В первый состав Временного правительства был включён один-единственный социалист - эсер Александр Фёдорович Керенский, на далеко не ключевом посту министра юстиции. Точно так же и в состав нынешнего буржуазного "оргкомитета" согласились включить одного "красного" - в лице Сергея Удальцова. И вначале - далеко не на первых ролях...
Керенский не только не был заранее уполномочен Петроградским Советом или своей партией на вхождение в правительство, но даже более того, прямо нарушил решение исполкома Совета о неучастии революционной демократии в новом правительстве.
Меньшевик Николай Суханов вспоминал, что Керенский "с первого же момента совершенно оторвался от демократических организаций... вращаясь исключительно в буржуазных сферах и среди своих друзей более чем сомнительного демократизма. Керенский действовал так, как бог ему на душу положит... Для этого нужны были именно импульсы "бонапартика", игнорирующего общественность. Во всяком случае, такое поведение было из рук вон. Керенский ни о чём не спрашивал Совет, но Совет отвечал за Керенского".
Конечно, дело тут было не только, и даже не столько в личных качествах и "импульсах" Александра Фёдоровича, а в том, что "министрам-капиталистам" совершенно не нужен был полноценный представитель народных масс в правительстве. Их более чем устраивал "декоративный" социалист, представляющий де-факто только самого себя, чтобы прикрыть его фигурой собственную сугубо антинародную и антиреволюционную политику. И Керенскому - хотел он того или нет - приходилось "соответствовать".
Это положение мгновенно, ещё находясь в Швейцарии, "раскусил" Владимир Ульянов. Он напутствовал оттуда большевиков: "Наша тактика: полное недоверие, никакой поддержки новому правительству; Керенского особенно подозреваем; вооружение пролетариата - единственная гарантия..."
Увы, этого более чем ясного указания своего лидера руководители РСДРП(б) вначале не услышали и не поняли; они думали и чувствовали в тот момент совершенно иначе. По мере того, как Александр Фёдорович отрывался от революционной демократии и (де-факто) правел, его личная власть в правительстве стремительно росла. Вскоре (в мае), после народных волнений, Керенский занял гораздо более значимый пост военного министра, и, кроме него, в число министров вошли другие социалисты. Правда, на политику правительства в целом это ни в малейшей степени не повлияло...
Г. Зиновьев рассказывал: "Я помню беседу с одним из тогдашних оборонцев, с Н. Д. Соколовым, который подвёз в своём автомобиле Владимира Ильича и меня. (У нас тогда не было, конечно, никаких автомобилей). В тот самый день, когда Керенский был назначен военным министром, Н. Д. Соколов сказал нам: "Ну, чего нам ещё нужно, раз у нас военный министр - социалист". А Владимир Ильич, посмеиваясь в бороду и не отвечая на эти слова, только попросил его: "Скажите, чтобы шофёр вёз поскорее, - нам некогда"".
Нечто похожее на тогдашнюю майскую 1917 года "рокировку" мы наблюдаем сейчас в нашем теневом "временном правительстве". Тогда, в 17-м, ветер народного протеста "сдул" непопулярных правых министров, Гучкова и Милюкова. Сейчас протестующие массы заметно полевели и радикализировались, и выдвигать на трибуну ораторов типа Кудрина становится прямо небезопасно - глядишь, народная толпа прорвёт предусмотрительно выставленную вокруг трибуны охрану и забросает своих горячо обожаемых вождей тухлыми яйцами, или чем-нибудь ещё похуже.
И вот на первый план на трибуне выдвигается "красный" Сергей Удальцов, которому даже доверили открывать митинг 12 июня, и произнести большую вступительную речь. Правда, Удальцов недавно заверил слушателей радио "Эхо Москвы", что он уже никакой не коммунист, а всего лишь социал-демократ. Налицо некоторое любопытное расхождение векторов движения: массы заметно левеют, а Сергей Удальцов внезапно решил... поправеть?..
Но в глазах левых протестующих Удальцов, по старой памяти, остаётся отнюдь не "бледно-розовым" эсдеком, а "красным" самого что ни на есть пламенно-революционного накала, и это отчасти примиряет их с тем, что после него к микрофону приникают всё те же смертельно опостылевшие физиономии - Немцов, Касьянов etc.
На митинге 12 июня впервые - не только на плакатах, а в выступлениях с трибуны - столь громко и явно прозвучали социальные лозунги. Защитить науку, образование! - настойчиво требовал студент-представитель "научной" колонны. Сергей Удальцов перечислил основные социальные требования левых, которые были поддержаны митингующими. О социальных требованиях заговорил даже - и смех, и грех! ...Борис Немцов.
"Отстал" в этом плане Навальный, который, во-первых, не пришёл на митинг, законопослушно отправившись на допрос в прокуратуру, а во-вторых, выступил (в видеозаписи) в своём излюбленном беспредметном жанре: "у попа была собака - да или нет?.. он её любил - да или нет?.." - только теперь под музыку.
Конечно, по мнению автора этих строк, в социальных требованиях, оглашённых с трибуны 12 июня, многого (мягко говоря) не прозвучало. Например, ни слова не удалось услышать о (не)вхождении России в ВТО. А ведь это сейчас, пожалуй, самый насущный, острый вопрос. Как же можно было об этом промолчать?
Скажут: либералы будут против постановки этого вопроса? А что, собственно, могут господа апологеты "честных выборов" возразить против идеи всенародного референдума по ВТО? По-моему, ровным счётом ничего. :)
Итак, прогноз на ближайшее время, кажется, очевиден: наше "теневое правительство" будет обречено всё сильнее надувать левую щёку, выпячивая в своём составе "красных", - чтобы, не дай бог, не отстать от изменения настроений и социального состава протестующих. Примерно то же происходило и с Временным правительством с марта по октябрь 1917-го, и всё это, увы, нисколько не изменило его антиреволюционной сущности, как правительства, прокладывавшего дорогу бонапартам и бонапартикам (в наших условиях - новым путиным).
Нынешнее "теневое правительство" (Касьянов-Немцов etc) - это вторая линия обороны Кремля и всей правящей элиты, на тот случай, если первую линию обороны (Путин и Ко) придётся временно сдать. Интересно, найдётся ли сейчас среди революционной оппозиции кто-нибудь, кто выговорит на новый лад старую формулу Ульянова: "Наша тактика: полное недоверие, никакой поддержки новому правительству; Керенского особенно подозреваем; вооружение пролетариата - единственная гарантия..."?
Можно психологически понять: язык не поворачивается такое выговаривать, особенно при том, что "царь" сидит на троне, а "Временное правительство" пока исключительно теневое... "Да и кто сказал, что Сергей Удальцов - это новый Керенский? Разве он такой?"
Однако замечу, что выше я вовсе не анализировал личные, субъективные намерения Удальцова, которые могут быть исключительно благими (хотя известно, куда ведёт вымощенная ими дорога). Но есть объективный расклад социальных сил, преодолеть или отменить который не дано никому... точно так же, как это было и в мае 1917-го.
В общем, коалиция Февраля налицо. Остаётся спросить: а где же коалиция Октября? Ведь Октябрь тоже творился отнюдь не одной только РСДРП(б), а довольно пёстрой коалицией партий и групп, включавшей народников (левых эсеров, максималистов) и анархистов... (Не очень известный факт - в Совнарком входил даже один... октябрист. В. Бонч-Бруевич вспоминал беседу Ульянова с одним крупным железнодорожником. Глава Совнаркома поинтересовался: - А какой вы партии? - Я октябрист... - Октябрист! - изумился Владимир Ильич. - Какой же это такой "октябрист"? - Как какой?.. Настоящий октябрист. Помните: Хомяков, Родзянко - вот наши сочлены... - Да, но они, насколько мне известно, сейчас в бездействии... - Это ничего... Их здесь нет... но идея их жива... - Идея жива... Вот удивительно... Это интересно... очень интересно... Но вы, старый октябрист, работать-то хотите по вашей специальности? - Конечно... Без работы скучно... И "настоящий октябрист" был тут же назначен в Советское правительство заместителем наркома.)
Нынешняя революционная коалиция могла бы быть не менее широка, но с одним непременным условием: выполнение основных социальных требований народа. Что невозможно без устранения (политического, экономического, социального) паразитической "элиты", чьё дальнейшее существование несовместимо с жизнью остального общества.
Ну, а тем, кто сейчас недоумённо спросит: "Ну, чего нам ещё нужно... раз у нас митинги оппозиции открывает социалист?" - можно ответить словами, уже сказанными в мае 1917 года: "Скажите, чтобы шофёр вёз поскорее, - нам некогда".
|
|
